Крысолов - Страница 9

А в паре кварталов севернее, за Садовым кольцом, по которому лениво ползают танки патрулей, уже начинается жизнь. Сначала только в больших, хороших домах.

Крыс и там еще было более чем достаточно, так что сразу за кольцом живут только толстосумы. Те, что двадцать лет назад, когда нашествие крыс на город только началось и цены на недвижимость резко поползли вниз, скупали недвижимость кварталами, надеясь, что паника скоро сойдет на нет. Свято веруя, что уж в Москве-то порядок наведут. Что перед ближайшими же выборами президента доблестных спецназовцев погонят по подземной Москве разгребать крысиные норы. И паника сменится бумом цен на брошенное жилье.

Разгребли, блин…

Многие махнули рукой на эти дома, постарались поскорее от них избавиться, и теперь недвижимость вблизи Садового кольца и особенно внутри стоила копейки. Но некоторые не сдались. Превратили свои дома в крепости, наняли постоянную охрану. Из принципа. Вроде как их собственность, верно? Вот и будет их, и хоть небо разверзнись. А может, просто до сих пор не могут смириться, что деньги, и немалые, оказались выброшены на ветер…

Дальше от центра, в бывших спальных районах, уже настоящая жизнь. Только бедная. Там ютятся беженцы и приезжие. Их там много, очень много. А значит, там много и отходов, и живого человеческого мяса. Там крысы лютуют. Но людям, бежавшим от войны, достаточно крыши над головой. В конце концов, крысы — это не двухсотмиллиметровые бомбы.

Да и надеются они. Человек всегда надеется… Вот и они. Живут верой, что рано или поздно подкопят деньжат и переберутся в Пригород. Туда, где улицы патрулируют не вертолеты на бреющем полете, а обычные ребята с автоматами. Где новых подземных коммуникаций не роют, а старые все замурованы, где трубы канализации, водоснабжения и электрические кабели идут высоко над землей, под трассами монорельсов.

Но здесь, в самом центре Старого Города, жить можно — если уметь уживаться с крысами.

Два года уже. Привык.

А теперь, похоже, придется куда-то перебираться.

Только куда? Питер? Екатеринбург? Новосибирск? Во всех крупных городах водятся модифицированные крысы, но потеснить людей всерьез, а тем более начисто вытеснить из центра — такое только в Москве.

В других городах крысоловы не будут в той же цене, что здесь… Да и не спасет переезд в другой город от гэбэшников. Они вездесущи, как тараканы…

И ведь это еще половина дела. Меньшая.

Потому что еще есть Арни, который так легко в другом городе не затеряется…

Тогда что?

В принципе, можно рискнуть — и остаться. Просто затаиться. До осени. Потому что ничего у этого Рубакова не выйдет конечно же. Не может выйти. Когда после рейдов в центр города, а особенно после штурмов Кремля, которые опять будут безуспешными, — когда после всего этого пойдут десятками цинковые гробы, но крысы все равно обрушатся на Пригород, — полетят, ох, полетят головы в Комитете генетической безопасности.

И неопытный в подковерных битвах Рубаков окажется крайним. Опытные тыловые крысы повесят на него, упрямого и прямолинейного быка, всех дохлых собак. А на его место назначат опять какого-нибудь хитрого лиса вроде Рыжова…

И все опять будет по-прежнему. И можно будет вынырнуть. И может быть, если очень повезет, жить даже станет легче. Если за это время домашний архив Рыжова так и не всплывет… Может быть, Крысолова даже перестанут доить.

Но это все — если удастся затаиться. И если Рубакова к концу лета снимут. И если после его снятия личный архив Рыжова не попадет в руки какого-нибудь тупого служаки, который продолжит линию Рубакова. Если, если, если… Одни “если”.

Да и на полгода залечь на дно не так-то просто — здесь, в Москве, под носом у головного офиса КГБ, расположенного в северо-восточном Пригороде, в каких-то шестидесяти километрах отсюда.

— Ыва! — потребовал Серый, протягивая лапы к турке с закипающим кофе. Его широкие ноздри ходили ходуном.

— Что, кофе любишь?

Только нельзя ведь ему горячее. Обожжется с непривычки. Или прежний хозяин приучил его к обжигающему, только закипевшему крепкому кофе?..

Нет, лучше не рисковать. Стас отбил шаловливые ручонки, тянувшиеся к турке, ногой отстранил Серого от плиты. Отлил в стакан чуть-чуть кофе, бросил туда кубик рафинада, размешал, добавил холодной воды.

— На, прорва.

Серый вырвал стакан и припал, опять заскворчало… Ладно, не надо паниковать. Надо действовать. А прежде всего — сесть и все спокойно обдумать. Все. До мелочей.

Не спеша.

Кое-какие отходные пути есть… Никто ведь и не ждал, что все будет безоблачно, верно? Так что запасные пути есть…

Только из дома придется выбраться. Едва ли ребята Рубакова оставили дом без слежки. Людей оставлять не решились, наверно, — все же тут полно крыс, — а вот пару-тройку камер наблюдения вокруг дома наверняка припрятали.

И придется честно изображать суету и хлопоты. Иначе не поверит, что Крысолов занялся подбивкой дел. И пришлет ребят с ордером. Отвезут в их научный центр. А там…

Чертов тупой бык! Если Рубаков в самом деле ничего не знает, не видел папочку “Крысолов” ни одним глазком и не догадывается о ее содержимом… Стас поежился. С них ведь станется. Ведь возьмут да и начнут на полном серьезе выяснять, как же именно он, Крысолов, с крысами совладает?

И что тогда? Даже если рассказать им правду, едва ли поверят…

Стас вздохнул. Забавная штука жизнь. Сначала ты полжизни работаешь на имидж и думаешь, что имидж будет кормить тебя оставшиеся полжизни. Так и получается. Беда лишь в том, что иногда от имиджа не помешало бы избавиться — но…