Крысолов - Страница 17

Но Серый уже ожил, закрутил головой и потащил к табурету рядом с байкером. Ага, это он не байкером, это он вазочкой с засахаренным арахисом соблазнился, лакомка…

— Привет, Крысолов, — кивнул бармен.

— Привет, Марти.

— Как обычно?

— Да, — сказал Стас и забрался на высокий табурет. Марти ухмыльнулся, не глядя вытаскивая нужные бутылки:

— Да нет, это само собой… Я про ключи от фургона. Что-то ты рановато, нет? Я думал, завтра заглянешь.

— Я тоже так думал… — Стас вздохнул. — Еще сегодня утром думал…

Марти понимающе хмыкнул, покивал.

— А это кто? — стрельнул глазами по Серому.

Серый взгромоздился на табурет рядом и быстро уминал арахис из вазочки.

Стас тоже поглядел на Серого. Кто… Хороший вопрос, кстати.

Марти, поглядывая на Серого, нацедил из бутылки водки и добавил клюквенного сока. Пододвинул стаканчик к Стасу.

— Он что, голодный? На диете его держишь? Тощий какой… И маленький. Он обычный шимпанзе или карликовый? Совсем маленький какой-то…

— А черт его знает…

Стас усадил Серого к себе на колено, задрал мордочку и расстегнул ошейник. Серый тут же вцепился в него.

— Ну-ка… — Стас добавил в голос басов и твердости. — Бунт на корабле?

Серый отпустил. Отвернулся и спрыгнул на пол. Обиделся, видите ли…

Стас отхлебнул клюквенной и стал изучать ошейник. Повертел его с внешней стороны, с внутренней… Негусто. Кроме клички — Sir Grey готическим шрифтом, — ничего. Ни адреса хозяина, ни информации о прививках. Стас прощупал ошейник подушечками пальцев, перегибая кожу. Нет, микросхемы с электронным паспортом тоже нет.

Марти с ухмылкой наблюдал за Стасом.

— Сканер принести?

— Нет. Нет здесь ничего в коже… Слушай, а у тебя… — Стас покосился на байкера, сгорбившегося над батареей пивных бутылочек.

Марти махнул рукой. Не обращай внимания, свои.

— Есть у тебя кто-то, кто в животных разбирается?

— В животных?.. А, этого зубастика посмотреть?

— Типа того…

— Слушай, ты! — ожил мужик слева. Он развернулся, нацелив палец на Стаса. Его глаза нехорошо блестели.

— Еще раз тронешь меня за задницу, гомик, сверну шею. Понял?

Стас почувствовал, как брови взлетели. За задницу?.. Этого патлатого жирдяя, провонявшего бензином, потом и пивным перегаром?..

Стас медленно сполз с табурета, оставив его между собой и мужиком, вытащил левую руку из кармана плаща, положил под подушечку табурета — одним движением можно швырнуть под ноги, если этот здоровяк рванет в драку.

Марти стоял с отпавшей челюстью. Даже руки, натиравшие стакан полотенцем, замерли.

Мужик, горячий как булочка из духовки, вдруг нахмурился. Обернулся:

— Это еще что такое?..

Он резко выбросил руку куда-то назад и вниз, схватил что-то за своим табуретом и высоко поднял робко повизгивающего Серого.

— Гм… Это мое, — сказал Стас.

— Да? — Мужик остыл так же быстро, как и завелся. — Рукастый малыш… Свернуть бы ему шею, да больно мордочка приятная. Держи.

Мужик сунул Стасу Серого и словно выключился. Скрючился над батареей бутылок и опять ушел в себя.

— Серый, зараза… — сказал Стас, крепко держа его за лапу, и больше не отпуская.

Серый отвечал кротким взглядом.

А Чистюля за столиком в углу оторвался от планшетки. Внимательно разглядывал Серого, чуть усмехаясь. И где-то там за этими серыми глазами все откладывалось в память надежно и точно. Блин, вот ведь повезло-то!

— Вот и ладненько… — пробормотал Марти. — Подожди, Крысолов, я за ключами сбегаю. В пиджаке оставил. Только не забудь до послезавтра пригнать, ладно?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда показалось Садовое кольцо, солнце уже зашло.

“Норка” Марти шла тяжело. Гудел расклепывающийся корпус, за окнами плыл тихий, пустой город…

И на душе было так же заброшенно и темно.

Вот и еще один день… И опять целый день в беготне. Из “Коренного москвича” забрать товар у ребят Прапора. Потом в магазин, в еженедельный поход за продовольствием. Ящики мандаринов, ящики бананов, упаковки жестянок с компотами, мешочки сухофруктов. Молоко, йогурты… И, конечно же, три четырехсотграммовых пакетика овсяного печенья с изюмом. Без этого никуда.

Итого почти тонна. Фургончик Марти осел, и чувствовалось, что мотору эти подвиги даются нелегко.

Серый истомился за день и опять спал, убаюканный машиной, где-то на заднем сиденье “норки”, завернувшись в плащ. Не видно, не слышно. Спал как сурок.

А завтра?.. Завтра тоже тот еще денек. А уж что говорить о том, что будет через два дня, когда Рубаков изволит поинтересоваться — не пора ли, собственно?

Стас притормозил. В темноте блокпост казался еще больше и основательнее, чем был на самом деле. В свет фар вынырнул сержант, кутаясь в ватник. Стас перегнулся назад, взял с сидений два блока “Имперских”, упаковку пива. Сколько их там, четверо? Ладно, хватит им одной упаковки. Это же не чтобы напиться, а так, чтобы только вкус к жизни вернулся. Не пиво пить они сюда приехали, в конце концов.

Стас вылез из машины. Сержант принял курево и пиво.

— Сколько с нас?

— Не выпендривайся, serge, — попросил Стас. Сержант не стал возражать. Потянул носом воздух.

— Блин, как пахнет-то… Прямо новый год! Мухоморина мать… Аж детство вспомнилось. Я тут недалеко жил-то, через пару кварталов там вон.

Сержант дернул подбородком, показав, где именно.

— Пошли, — сказал Стас.

Они обошли фургон, Стас открыл дверцу. Теперь мандариновым духом шибануло по-настоящему. Сержант присвистнул, разглядывая ящики с фруктами, забившие весь фургончик.